Неточные совпадения
Ты и не знал сего, а может быть, ты уже тем в него
семя бросил дурное, и возрастет оно, пожалуй, а все потому, что ты не уберегся пред дитятей, потому что
любви осмотрительной, деятельной не воспитал в себе.
Предчувствуя, что рано или поздно ее Вася очутится в среде иного народа, она всеми силами старалась как можно более посеять и взрастить в его душе русских
семян и укоренить в нем
любовь к материнской родине.
Этот город был свидетелем ваших младенческих игр; он любовался вами, когда вы, под руководством маститого вашего родителя, неопытным юношей робко вступили на поприще яичного производства, и потом с
любовью следил, как в сердце вашем, всегда открытом для всего доброго, постепенно созревали
семена благочестия и
любви к постройке колоколен и церквей (при этих словах Захар Иваныч и Матрена Ивановна набожно перекрестились, а один из тайных советников потянулся к амфитриону и подставил ему свою голую и до скользкости выбритую щеку).
Остальные цветы после своей роскошной
любви и чрезмерного обильного летнего материнства тихо осыпали на землю бесчисленные
семена будущей жизни.
Поневоле должно признать, что в основании ее характера лежали
семена властолюбия и что в настоящее время, освобожденные из-под тяжкого гнета жестокой мачехи, они дали сильные ростки, что без ведома самой Софьи Николавны —
любовь к власти была тайною причиною ее решимости.
Нет за малыми детьми ни уходу, ни призору, не от кого им услышать того доброго, благодатного слова
любви, что из уст матери струей благотворной падает в самые основы души ребенка и там
семенами добра и правды рассыпается.
И благо тому, кто сумеет взрастить
семена, посеянные в нем
любовью матери, — добрый плод от них выйдет.
Явился он ровно за неделю до исчезновения
Семена Ивановича, вместе с Ремневым-товарищем, приживал малое время в углах, рассказал, что страдает за правду, что прежде служил по уездам, что наехал на них ревизор, что пошатнули как-то за правду его и компанию, что явился он в Петербург и пал в ножки к Порфирию Григорьевичу, что поместили его, по ходатайству, в одну канцелярию, но что, по жесточайшему гонению судьбы, упразднили его и отсюда, затем что уничтожилась сама канцелярия, получив изменение; а в преобразовавшийся новый штат чиновников его не приняли, сколько по прямой неспособности к служебному делу, столько и по причине способности к одному другому, совершенно постороннему делу, — вместе же со всем этим за
любовь к правде и, наконец, по козням врагов.
Любовь к истине довел он, наконец, до того, что рискнул раза два справиться о вероятности ежедневно десятками получаемых им новостей даже у самого Демида Васильевича, и если мы здесь умалчиваем о последствиях этой выходки
Семена Ивановича, то не от чего иного, как от сердечного сострадания к его репутации.
Один только есть у всех существ верный руководитель. Руководитель этот — всемирный дух, который заставляет каждое существо делать то, что ему должно делать: дух этот в дереве велит ему расти к солнцу, в цветке велит ему переходить в
семя, в
семени велит ему упасть в землю и прорасти. В человеке дух этот велит ему соединяться
любовью с другими существами.
Странная, прекрасная и непонятная женщина, мелькнувшая в моей жизни как мимолетное видение, а между тем мимоходом бросившая в душу мне светлые
семена: как много я тебе обязан, и как часто я вспоминал тебя — предтечу всех моих грядущих увлечений, — тебя, единственную из женщин, которую я любил, и не страдал и не каялся за эту
любовь!
Неодухотворенная, неосмысленная и непросветленная
любовь родителей к детям, даже
любовь к друзьям, к близким может нести с собой разрушение личности и жизни, может сеять
семя смерти.
«Женщина же, как Адамова девственность, из Адамовой природы и существа была теперь преображена или образована в женщину или самку, в которой все же сохранилась святая, хотя и утратившая Бога, девственность как тинктура
любви и света, но сохранилась потускневшей и как бы мертвой; ибо ныне вместо нее в ней внешняя мать как четырехэлементная
любовь стала родительницею природы, которая должна была принять в себя Адамово, т. е. мужское
семя» [Там же, с. 327.].
Узнал он, что эта девушка — племянница
Семена Иоаникиевича и сестра Максима Яковлевича Строгановых, несколько раз встречался он с ней в строгановских хоромах и обменивался молчаливым поклоном. Заметил он, что девушка ему стала даже приветливо улыбаться и этой улыбкой приковала к себе еще сильней сердце бобыля, не знавшего ни нежной ласки женской, ни настоящей
любви. Понял он, что
любовь — сила, и стал бороться с ней, как с силой вражеской.
Надо заметить, к чести
Семена Ивановича, что он среди более пятинедельного упоения разделяемой
любви не забыл о своем друге, и через Аленушку выспросил Настю, может ли Максим питать какие-либо надежды на удачу своего сватовства. Ответ, полученный им для друга, был роковой.
Откуда ни возьмись буря, занесла издалече, с чужбины,
семя повилики, рядом к тебе, и повилика растет, ластится около тебя своею
любовью, душит тебя, чудный цвет!
Семя разложения
любви заложено уже в сексуальном акте. «Никогда еще не нашел я женщины, от которой хотел бы иметь детей, потому что я люблю тебя, о вечность!» [См. Ницше, т. VI, с. 334.]
Отец Ксении Яковлевны умер несколько лет тому назад, дядя еще ранее, Ксению Яковлевну, тогда еще девочку, действительно сильно потрясла кончина их обоих, особенно отца, которого боготворила. Она долго, горько и неустанно плакала, но
любовь и ласка дяди
Семена и братцев Максима и Никиты не дали ей узнать горечь сиротства, и, погрустив около полугода, она утешилась.
Сексуальный акт, извергающий
семя, — негоден для выражения
любви.
В
любви есть роковое
семя гибели в этом «мире», трагической гибели юности.
Хотя злые языки указывали, быть может, не без основания, на ключницу Марфу, разбитную, еще далеко не старую бабенку, как на «предмет»
Семена Иоаникиевича, но в этих отношениях, если они и существовали, не было и не могло быть
любви в высоком значении этого слова. Любил Семен Иоаникиевич из женщин только одну свою племянницу, хотя это не мешало ему любить весь мир своим всеобъемлющим сердцем.